В мае 1829 года в Орле проездом в Арзрум останавливался А. С. Пушкин.
  Ему приходилось много ездить, как по казённой, так и по личной надобности. Подсчитано, что в течение всей своей жизни поэт проехал 34 версты.

Карта путешествий А. С. Пушкина [Карта] // Орловская губерния. Летопись Орловского края на старинных открытках / В. М. Матвеев; под общ. ред. А. П. Олейникова. - Орел: Изд-во ОРАГС, 2007. - С. 368.

  Ещё в 1827 году А. С. Пушкин собирался в Грузию (письмо Л. С. Пушкину от 18 мая 1827 года). Весной 1828 года он получил от Николая I и Бенкендорфа отказ на просьбу о разрешении быть при действующей армии. Несмотря на это 1 мая 1829 года Пушкин отправился на Кавказ. Официально он объяснил причину своей поездки как желание повидать брата, позднее, в проекте предисловия к "Путешествию в Арзрум", как желание "свидания с некоторыми из приятелей". Если принять во внимание, что большинство приятелей Пушкина, участвовавших в компании, были декабристы и "прикосновенные", - поездка его, запрещенная правительством, является открытым вызовом. Этим объясняется и крайнее недовольство его поездкой со стороны Николая I и Бенкендорфа, и ревностная слежка, установленная за Пушкиным, сразу же после его отъезда.
  Пушкин однажды посетил Ермолова в Орле (это была их единственная встреча) - в мае 1829 года, по дороге на Кавказ. Встречу эту А. С. Пушкин описал в "Путешествии в Арзрум во время похода 1829 года": "Из Москвы, поехал я на Калугу, Белев и Орел и сделал таким образом 200 верст лишних, зато увидел Ермолова". Здесь, между прочим, Пушкин приводит мнение Алексея Петровича Ермолова о Карамзине: "Он недоволен историей Карамзина; он желал бы, чтобы пламенное перо изобразило переход русского народа из ничтожества к славе и могуществу". Разговор несколько раз касался литературы, - пишет Пушкин. - О стихах Грибоедова говорит он, что от их чтения скулы болят. О правительстве и политике не было ни слова". Известен и отзыв Ермолова о Пушкине, переданный Давыдовым в письме к А. П. Вяземскому от 30 декабря 1829 г.: "Кстати о Пушкине: он проездом в Грузию заезжал к Ермолову, который пишет мне: "Был у меня Пушкин. Я в первый раз видел его и как можешь вообразить, смотрел на него с живейшим любопытством. В первый раз не знакомятся коротко, но какая власть высокого таланта! Я нашел в себе чувство, кроме невольного уважения…" В другом месте письма хваля сочинения Пушкина, он говорит: "Вот это поэзия! Это не стихи нашего знакомого Грибоедова, от жевания которых скулы болят… " (Давыдов, Д. Анекдоты о разных лицах, преимущественно об А. П. Ермолове / Д. Давыдов; ред. В. Л. Орлова. - М.: Гос. изд-во "Художественная литература", 1940. - С 449.). Сохранился черновик письма Пушкина к Ермолову от апреля 1933 г., в котором он, высоко ценя заслуги Ермолова перед Родиной, подчеркивал: "Ваша слава принадлежит России, и Вы не вправе ее утаивать", - имея в виду его мемуарные записки. В произведении "Кавказский пленник" А.С.Пушкин посвещает А.П. Ермолову знаменитые строки: "Смерись, Кавказ: идет Ермолов!"
  О своей встрече с генералом поэт упоминал и в письме к графу Фёдору Ивановичу Толстому.
  А. П. Ермолов восторженно говорил о Пушкине. Генералу принадлежит ставшая крылатой фраза, что "поэт суть гордость нации".